Опубликовано в:
Журавлёва, Н.Н. Заимствования // Энциклопедия для школьников и студентов : в 12 т. Т. 1: Информационное общество. ХХI век / под общ. ред В. И. Стражева. – Минск : Белорусская энциклопедия, 2009.
ЗАИМСТВОВАНИЯ И КАЛЬКИ. На земле нет ни одного языка, словарный состав которого состоял бы только из своих исконных слов. В каждом языке есть слова иноязычные, заимствованные. Это не удивительно, потому что лексика, как зеркало, отражает все связи между народами: социальные, экономические, культурные. Доля «чужих» слов в отдельных языках и в отдельные периоды бывает разной. Существуют так называемые интернационализмы – слова греко-латинского происхождения, получившие широкое распространение во многих языках мира (демократия, проблема, анализ, республика, университет, нация и т.д.). В международной научной терминологии широко используются не только готовые греческие и латинские слова, но и отдельные морфемы (корни, приставки, суффиксы): био-, гео-, -гидро-, антропо-, психо-, микро-, поли-, авто-, анти-, -логия, -графия, -тика, -ика (из греч.); социо-, суб-, супер-, интер-, ультра-, экстра-, -ор, -тор, -фикация, -изация (из лат.). Иногда возникают «гибриды» из комбинации греческих и латинских морфем, например, телевизор, пиктограмма, или их комбинации с другими морфемами европейских языков (спидометр – от англ. speed «скорость»). В славянских языках древнейшие заимствования – из германских (князь, шлем) и иранских (собака) языков. Не все слова напрямую попадают из одного языка в другой. Есть слова-странники, которые проделывают долгий путь, прежде чем попасть в конечный пункт своего путешествия. Например, слово музыка, греческое по происхождению, попало в русский язык через посредство польского. Бывают и совсем необычные истории, когда слово, заимствованное другим языком, возвращается в свой язык, но уже с новым значением. Такова, наверное, судьба слова бистро, которое пришло в русский язык из французского, где оно появилось, вероятно, как передача реплики «Быстро!» после войны 1812, когда части русских войск оказались на территории Франции.
Почему каждый язык сталкивается с заимствованиями? Чаще всего причина одна: в языке отсутствует название для нужного понятия, а в другом языке оно есть. И тогда язык оказывается перед выбором. Во-первых, можно заимствовать слово целиком. Так, например, появились в русском языке слова суп (из франц.), спорт, футбол, дизайн (из англ.), сарай, обезьяна (из персидского), кайф (из арабского). Во-вторых, можно использовать иностранное слово как образец и на его основе создать слово, заменяя «чужие» морфемы своими. Это так называемые словообразовательные кальки. Так, слово предмет – калька латинского слова objectum (приставка ob— переведена как пред-, а корень —ject— как —мет-), мировоззрение – калька с немецкого Weltanschauung. Аналогично в русском языке появились кальки: земледелие (лат. agricultura), совесть (лат. conscientia), представление (нем. Vorstellung), языкознание (нем. Sprachwissenschaft) и др. Калькируются не только отдельные слова, но и целые выражения: коротко и ясно (нем. kurz und gut), взять такси (фр. prendre un taxi), знаешь что? (нем. Weisst du was?). В-третьих, можно для выражения нового понятия использовать имеющееся слово, но придать ему новое значение, которое есть у аналогичного иностранного слова. Например, русский глагол трогать приобрел переносное значение «волновать чувства» по аналогии с французским словом toucher, аналогичная история произошла со словами влияние и вдохновение (фр. influence и inspiration). Это семантические кальки.
Бывают ситуации, когда в языке мирно сосуществуют слова, одно из которых является заимствованием, а второе – калькой. При этом они имеют разные значения, например: субъект (заимствование) и подлежащее (калька), оппозиция и противопоставление, композиция и сложение и т.д.
Что происходит с иностранным словом, когда оно попадает в новую среду обитания, в другой язык? Оно постепенно адаптируется к новым «условиям жизни» – фонетическим и морфологическим (грамматическим). Если слово, например, содержит непривычные для данного языка звуки или сочетания звуков, оно устойчиво воспринимается как «чужак». Так, в слове жюри произносится мягкий [ж’], а в словах типа декольте, темп перед орфографическим е произносятся твёрдые согласные, в то время как в исконно русcких словах – мягкие. Эти слова еще «недоосвоены». А слова с мягким вариантом произношения (тема, рейс, театр и др.) уже освоены. С некоторыми словами вообще непросто. Твёрдый или мягкий согласный нужно произносить в словах компьютер, декан? Эти колебания нормы как раз и отражают процесс адаптации заимствованных слов. Кроме особенностей произношения нового слова, важной оказывается и сама его форма, внешний облик: насколько он соответствует морфологическим нормам заимствующего языка. Непривычные для грамматики русского языка слова кенгуру, кашне, колибри так и остаются «чужаками», поскольку они не соответствуют моделям рус. существительных. А вот слово типа кофе «хочет» стать словом среднего рода, так как очень похоже на слова среднего рода поле или горе. Почему носители русского языка допускают ошибки в определении рода слова шампунь? А потому, что по форме оно похоже как на слова женского рода (полынь), так и на слова мужского рода (конь). Если же слово полностью (и фонетически, и грамматически) адаптируется в новых условиях обитания, оно входит в основной словарный фонд языка, и порой только лингвист знает о его «чужеязычности». Таковы в рус. языке слова хлеб, кружка, магазин, кровать, кукла, лошадь, диван, котлета, суп, огурец, стул, коляска, машина, селёдка, картошка, кастрюля, чай, сахар и т.д.
Стоит ли бороться с заимствованиями? Нужно ли защищать язык от наплыва «чужеродных» слов? Скорее всего, язык сам справится с этой задачей. Во-первых, количество заимствований на фоне «своей» лексики все же невелико. Поэтому не стоит все заимствованные и уже усвоенные слова заменять своими (не калоши, а мокроступы, не фортепиано, а тихогромы – как предлагал А.Шишков; не атмосфера, а мироколица, не эгоист, а себятник – В.Даль). Во-вторых, у языка есть очень мощные внутренние барьеры – фонетика и морфология. Благодаря этому он, постоянно изменяясь, всё-таки остаётся самим собой.