Очень символично

Мне кажется очень важным разобраться именно с точки зрения семиотики и теории коммуникации, почему вопрос знаков вдруг оказывается сейчас столь принципиальным.

Многих удивляет, почему подчиненные Александра Лукашенко столько усилий тратят на то, чтобы отбирать флаги у протестующих, снимать их с домов, закрашивать рисунки и надписи на стенах и т.п.

Собственно, показательным моментом для ситуации, сложившейся в этом году, стало закрытие магазина Symbal.by ещё в конце июня. Впрочем, и до этого отношение представителей «вертикали» к символам постсоветской Беларуси было явно предвзятым:

«Мы пытались объяснить, что «Погоня» — это исторический символ, который даже сейчас есть на гербе Могилевской области. Но омоновцы ответили, что их это не интересует, и что им был дан приказ не пускать «таких» людей на трибуны»

За шарфик с «Погоней» — штраф за хулиганство // Naviny.by / 13.10.2015

Кстати, это действительно так: герб «Погоня» зарегистрирован в Государственном списке историко-культурных ценностей Республики Беларусь (шифр 73БЛ000004, Постановление Совета Министров от 14.05.2007 № 578).

В общем, что называется, не надо быть специалистом, чтобы заметить какое-то очень странное отношение руководства страны к символам. Что же за этим стоит?

Борьба в символическом пространстве

С одной стороны, это этакая «война» в пространстве символов. Та территория, которая под твоим флагом, как бы твоя.

Это особенно важно для правящей верхушки, которая вышла из партийной номенклатуры Советского Союза, где преклонение перед символами (Великая Октябрьская революция, мавзолей, «Ленин жив», «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно», пионеры, комсомольцы, партия, красные уголки, памятники, названия улиц, городов и т.д. и т.п.) было чуть ли не официальной религией. Я бы даже сказал, что этот романтизм в отношении к символам – одно из принципиальных отличий «верховных администраторов» и приближенных к ним верных исполнителей от значительной массы всех остальных белорусов (и это не зависит от того, «за» эти белорусы или «против»).

Периодические экономические кризисы, хорошо приучающие к выживанию, сделали из граждан нашей страны очень трезво мыслящих прагматиков. Многие даже не осознают, как флаги на домах, рисунки и плакаты в окнах воспринимаются теми, кто сейчас удерживает власть. Некоторые люди наивно думают: «Я просто выражаю свою гражданскую позицию», и не понимают, что в Правительстве, в Администрации президента, в МВД на это смотрят как на сепаратизм, на символическое отторжение целого дома, двора, а то и всего жилого комплекса «Каскад» от территории, контролируемой ими.

«Какое кино?! Ты лучше посмотри, какой у меня велик получился!»

Однако те, кто активно участвует в поддержании власти Александра Лукашенко, в частной беседе объясняют свою позицию тем, что «сохраняют государство». А это именно культ символа, а не деятельность во благо общества, не надо обманываться. Они считают великой миссией сохранение атрибутов существующего режима, а себе объясняют это тем, что будто бы «не дают развалиться государству».

А ведь государство – это просто некий символ, то есть что-то, чего в природе нет, но люди делают вид, что это реально. Государство существует благодаря общественному договору – то есть что-то взамен чего-то. Например, граждане делегируют государству (регламентированной общественной системе) какие-то полномочия (вроде сбора налогов), тем самым добровольно соглашаясь ограничивать свою личную свободу. Но происходит это потому, что граждане желают получать что-то взамен: гарантии безопасности, помощи в чрезвычайных ситуациях, получения выгод от взаимодействия с другими государствами и пр.

Но всё это держится исключительно на согласии членов общества, на доверии жителей страны к тем, кто за средства этих жителей обеспечивает функционирование государства – точно так же, как, к примеру, это работает для банка. Банк берет деньги у одних людей и выдаёт эти же деньги в кредит другим. Это разумно, это удобно. Можно сколько угодно пыжиться – «Наш банк существует 200 лет», «В нашем банке хранил деньги такой-то известный человек» и т.п. – но если вкладчики заберут деньги, то все атрибуты останутся – бренд, логотип, слоган, здания будут стоять там же, где и стояли – но банка не будет, лопнет. Всё отличие в том, что снять деньги со счёта легко, а уехать из страны – весьма хлопотно. Но ощущения, когда представители власти нарушают общественный договор, очень похожи на те, когда банк не отдаёт тебе твои деньги. Ведь, говоря простыми словами, это мошенничество.

В 58-м выпуске «Ералаша» мальчик хочет привлечь внимание девочки, приделывая всякие детали к велосипеду, чтобы её удивить. Но постепенно так увлекается процессом, что, когда она приглашает его в кино, бросает фразу из заголовка выше и уезжает на своём драндулете вдаль.

В общем, это очень похоже на нашу ситуацию, только всё более трагично: увлекшись идеей спасения государства, «спасители» забывают, ради чего собственно всё это затевалось. Граждане содержат государство в том числе ради личной безопасности.

Человек идет работать на государство, чтобы эту безопасность гражданам обеспечивать. Это правильно и благородно. Но когда он начинает колотить дубинкой граждан, которые недовольны функционированием государства, то тем самым просто разрушает на корню саму идею государства.

В общем-то это «спасание» не имеет перспективы не потому, что, мол, протест – он за «хорошие» символы, а «добро всегда побеждает» – нет, таких законов нет ни в семиотике, ни в экономике.

Просто с точки зрения экономики, если ты вынуждаешь человека делать что-то, что ему невыгодно и неудобно (запрет исторической символики, проблемы с интернетом, политически мотивированные решения в бизнесе, задержания прямо у дома по выходным и пр. – при полном отсутствии какого-либо общественного обсуждения этих проблем), то, во-первых, он будет плохо выполнять то, что ты от него требуешь, во-вторых, вместо своих обычных дел, будет постоянно думать, как бы от тебя избавиться.

А с точки зрения семиотики, если ты «переселяешься» в мир символов (борьба с «плохими» символами, пропаганда «хороших»), то ты утрачиваешь связь с реальностью и с обществом, которое эти символы создаёт и благодаря которому они существуют, ты погружаешься в мифологическое пространство. Для первобытного человека мир вокруг был непостижим, практически нереален, а всё происходящее воспринималась как коммуникация с ним чего-то потустороннего, великого. Крик кукушки, полет вороны, форма овечьих потрохов, осадок в травяном настое, капли воска – всё это были слова Бога. Про это всё, конечно, очень интересно почитать у Клода Леви-Стросса или Мирчи Элиаде, но человеку с таким образом мышления быть частью современного рационалистического мира просто невозможно.

Практическое использование любителей символов

Почему не все осознают эфемерную природу придуманных обществом символов? Или даже специально предпочитают избегать мыслей от этом? Это уже вопросы к психологам.

Я могу только предположить, что кому-то из нас обычная жизнь кажется очень скучной, хочется сказки, хочется приобщиться к чему-то великому: как выяснилось, египетские пирамиды сооружали (и погибали во время строительства) вовсе не рабы, а обычные строители – по собственной воле, ради почёта.

Поэтому, вероятно, у некоторых людей что-то в голове щёлкает, и они начинают себя вести так, как будто символы могут существовать сами по себе, без людей: им надо служить, потому что они «выше людей», а следовательно, ты и сам уже поближе к ним, чем к простым смертным. Впрочем, есть и персонажи похитрее, без всякой романтики – они таких простаков охотно эксплуатируют: «Да, может, зарплаты у нас не самые высокие, условия так себе, но зато мы №1 в …» – это уже стало классикой в международных корпорациях. В госорганизациях Беларуси это тоже обыденность: «Зато в министерстве работаешь! В исполкоме! В ведущем вузе страны! В единственном на всю страну центре!»

Удалённые сообщения

Можно взглянуть и с другой стороны, с коммуникативной.

Фактически любой символ – это утилитарный предмет. У него есть носитель – звуковая волна, форма, цвет, материал, но это всё условно и случайно. Его назначение – передавать смысл. Он делает великое чудо общения возможным.

Если же внимание, негативные эмоции, а то и прямое насилие направлены на символ и на людей, которые себя этим символом обозначают, то это объясняется довольно просто. Это аналог ситуации, когда в споре в Интернете один из собеседников начинает придираться к орфографии другого, говорить, что тому следует лучше выучить язык, а раз он пишет так неграмотно, то и тезисы его ничего не стоят. Это антикоммуникационное поведение, поперек всех максим Грайса, оно явно направлено на срыв диалога.

Нарисованный бело-красно-белый флаг или любой другой символ протеста – это как знак вопроса. Он требует ответа, просто своим фактом существования. А если ответа нет, то нужно приложить все силы, чтобы уничтожить знак. Как-то это по-детски, вам не кажется? Впрочем, это неудивительно, Советский Союз воспитал довольно инфантильных граждан, но это не их вина, это побочный продукт «сильной власти».

Коммуникация – основа всего

В чём корень проблемы? В том, что топливом, поддерживающим существование символа, является обмен знаками, то есть коммуникация. Символы не существуют в природе, поэтому нужен постоянный процесс согласования их смыслов. Мир вокруг нас постоянно меняется, смыслы у нас в голове постоянно перестраиваются, чтобы соответствовать этим изменениям. В таких условиях нужно постоянно поддерживать соответствие какой-то абстракции вроде государства с тем, как воспринимают действительность те люди, которые вкладывают свои ресурсы в поддержание существования этого символа. Иначе представление о реальности рассогласуется, как представление о диковинных экзотических животных у древнерусских авторов.

Символы постоянно меняются, такова их природа. Например, в древние времена славянами вместо денег использовались шкурки белок или куниц. Это было возможно, потому что шкурки имели практическую ценность (из них можно было сделать теплую одежду). Понятно, что из соображений удобства со временем их вытеснили металлические деньги. Представьте, что какие-то жители Древней Руси так полюбили этот экономический символ, что стали ходить по городам и весям и убеждать, что нельзя отказываться от мехов и принимать монеты, потому что «наши деды так делали и нормально жили». Или какой-нибудь князь у себя на территории запретил хождение денег, дозволив только обмен шкурок.

Выдуманный пример с мехом звучит как-то по-дурацки, но только потому, что это не наша ситуация. А к нашей политической обыденности многие просто привыкли и не замечают, насколько это всё нелепо.

Итак, с точки зрения семиотики и теории коммуникации, система, которая блокирует коммуникацию внутри себя, не может развиваться, а просто существует по инерции, как какое-то время продолжает ехать машина, у которой выключили двигатель. Я не исследователь судеб разных политических режимов. В этом тексте я не выражаю своё мнение по отношению к текущей ситуации. Просто если взглянуть на то, что у нас в стране происходит с символами, с коммуникацией сейчас, то в том аспекте, в каком мир видит лингвистика, получается, что работать это не должно.

Пару-тройку сотен лет назад в Европа состояла из сословных государств, в которых у большей части населения вообще не спрашивали мнения, зато буквально обирали до нитки на содержание элит. Сейчас они превратились в системы коммуникации всех со всеми. Как это сатирически изображается в политической комедии In the loop, когда неурегулированный вопрос со стеной офиса министра, обвалившейся на территорию избирателя, оказывается одним из гвоздей в гроб его политической карьеры. Нужно учесть, что за массу свобод, которые есть у современного человека, бороться даже не пришлось: просто таково направление развития европейской цивилизации. Чтобы делать хороший товар или услугу, а тем более придумать новый товар или услугу, человеку должно быть комфортно. А если у тебя есть возможность сделать человеку хорошо, но не делаешь, то ты просто лишаешь себя товара или услуги. В этом процессе даже не требуется давление морали.

Примеры в истории всех соседних стран – всё в сторону активизации коммуникации между всеми группами в обществе. Короче говоря, ситуация напоминает наблюдение за водой в плотно закрытой банке, которую выставили на мороз. Смотришь, вроде в центре начала вода кристаллизоваться, но с банкой всё нормально. Наука говорит, что плотность льда меньше плотности воды примерно на 9%. Но с банкой пока всё нормально. Стоит ли полагаться на науку или, может, лучше верить и надеяться, что всё-таки именно в нашей банке всё будет нормально?